Кто такой
Врач КЛД (клинической лабораторной диагностики) в ходе осуществления своей профессиональной деятельности занимается не только проведением лабораторных анализов и оформлением их результатов.
Специалист также принимает участие в лечебной и научной деятельности клиники или больничного отделения, к которому прикреплен.
Кроме того, в обязанности врача КЛД входят анализ и систематизация полученных данных, апробация и внедрение инновационных методик и реактивов в работу отделения лабораторной диагностики, обучение вспомогательного персонала и контроль его работы.
Что лечит
Врач клинической лабораторной диагностики не занимается непосредственным лечением пациентов, но участвует в диагностических мероприятиях, оказывая помощь в установлении причин развившегося заболевания.
Особенности профессии
Основной специфической особенностью работы врача клинической лабораторной диагностики является его параллельная специализация на диагностике как таковой и на проведении специализированных лабораторных исследований.
Работа с биологическим материалом пациентов требует не только большого опыта и глубоких теоретических знаний, но также определенных аналитических навыков, позволяющих из разрозненных данных собрать общую картину состояния больного.
Ответственность
В зону профессиональной ответственности врача клинической лабораторной диагностики входят различные манипуляции, как непосредственно по забору биоматериала, так и по его исследованию в ходе проведения лабораторных анализов.
К непосредственным обязанностям врача клинической лабораторной диагностики можно отнести следующие:
- Проведение лабораторных исследований в соответствии со стандартом медицинской помощи;
- Организация рабочего места для проведения лабораторных исследований;
- Организация мероприятий по обеспечению и контролю качества лабораторных исследований на преаналитическом, аналитическом и постаналитическом этапах;
- Освоение и внедрение в практическую деятельность новых методик лабораторных исследований и инновационного лабораторного оборудования;
- Ведение медицинской документации в установленном порядке;
- Планирование и анализ результатов своей работы;
- Подготовка отчетов о своей работе и работе отделения;
- Руководство работой среднего и младшего медицинского персонала;
- Санитарно-просветительская работа среди больных.
Загруженность
Рабочая нагрузка врача клинической лабораторной диагностики напрямую зависит от места его работы, опыта, стажа и репутации. Наиболее существенно загружены на работе те специалисты, которые работают в государственных медицинских учреждениях, где существует необходимость в исследовании значительного количества биологического материала непрерывно.
Также крайне загруженными можно назвать врачей КЛД, сотрудничающих с организациями, выдающими медицинские книжки и иные разрешительные документы, требующие проведения лабораторной диагностики.
Высокая нагрузка на врача клинической лабораторной диагностики и в сетевых диагностических центрах, вся деятельность которых сводится к забору биоматериалов и проведения анализов.
Востребованность
Все болезни, особенно те, которые требуют хирургического вмешательства, представляют собой социально значимые заболевания, прямо и косвенно влияющие на общее здоровье населения страны. Так как любое заболевание требует качественной постановки диагноза, профессия врача клинической лабораторной диагностики чрезвычайно востребована.
Опытный квалифицированный врач КЛД может рассчитывать на место в поликлиниках, многопрофильных больницах, диагностических центрах, ЛПУ, диспансерах. Кроме того, у специалиста всегда есть возможность открыть частную клинику, заняться научной или преподавательской деятельностью в области клинической лабораторной диагностики.
Плюсы и минусы профессии
К достоинствам профессии врача клинической лабораторной диагностики можно отнести следующее:
- Профессия является достаточно уважаемой как в социуме в целом, так и в медицинском сообществе.
- Удовлетворение от спасения жизней путем постановки диагноза.
- Относительно высокая заработная плата, особенно в коммерческих клиниках.
- Перспективы карьерного роста при соответствующем дополнительном образовании.
- Шанс развития в области научной деятельности.
Стоит отметить, что у профессии врача клинической лабораторной диагностики есть довольно существенные недостатки:
- Высочайший уровень ответственности.
- Стрессогенная обстановка, приводящая к нервному перенапряжению.
- Высокая степень физических нагрузок при высокой загруженности.
- Зачастую врач КЛД проводит на работе больше времени, чем дома, что может стать причиной семейных конфликтов.
- Длительность обучения (включая ординатуру и дополнительное образование).
Личные качества
Врач КЛД должен быть спокойным, уверенным в себе, сдержанным и выносливым человеком, морально готовым нести ответственность в тех случаях, когда его аналитика оказалась недостаточно точной или запоздалой, вследствие чего пациента не удалось спасти.
Также для хорошего врача клинической лабораторной диагностики характерными являются превосходное зрение, умение вести аналитическую работу, логика, умение соединять разрозненные данные в общую картину.
Помимо этого, специалисту свойственна отличная память, внимание к деталям, умение быстро принимать решения и абстрагироваться от происходящего, а также умение находить общий язык с людьми.
Востребованность
Врачи КЛД, как правило, осуществляют профессиональную деятельность в лабораториях как при частных, так и при государственных больницах, а также в многопрофильных медицинских центрах, что позволяет им непрерывно совершенствовать и систематизировать свои профессиональные знания. Также специалисты могут заниматься преподавательской деятельностью, работать в научной сфере.
Карьерный рост
Карьерный рост в пределах своей специализации — до заведующего отделением, главного врача. При получении дополнительного образования по ведению эффективных административных процессов существует возможность возглавить медучреждение или открыть собственную клинику.
Где учиться
В список лучших вузов для получения профессии врача клинической лабораторной диагностики можно включить:
- Первый МГМУ им. Сеченова.
- РНИМУ им. Н. И. Пирогова.
- РУДН.
- РязГМУ им. И. П. Павлова.
- СПбГПМУ.
- МГУ им. М. В. Ломоносова.
- МГМСУ им. А. И. Евдокимова.
- КФ
- СПбГУ.
Итог
Лабораторная диагностика — обширное направление деятельности, требующее глубоких познаний как профильных, так и общих.
Помимо этого, данная сфера требует постоянного развития и самосовершенствования, регулярного взаимодействия с представителями смежных специальностей.
Данная профессия подходит людям с гуманистическими наклонностями, у которых не возникает проблем при высокой загруженности в ходе осуществления профильной деятельности. Специальность хорошо оплачивается и дает широкие перспективы карьерного и личностного роста.
«Я привился от ковида и заболел, а потом изучил свой вирус в лаборатории». Врач Александр Соловьев
— Вы привились и сильно переболели. Почему так произошло?
Александр Соловьев
— Если отвечать на вопрос «Почему так произошло?», то я бы ответил так: в моем случае при определении антител выяснилось, что нет нейтрализующих, и это сыграло основную роль.
Не могу сказать, что перенес ковид тяжело. По ощущениям, заболевание протекало скорее как средней степени тяжести. Было много разных симптомов, температура держалась выше 38 градусов пять дней, что уже было показанием для проведения компьютерной томографии.
Но, исходя из данных КТ, заболевание протекало скорее в легкой форме. Оно никак не отразилось на картине легочной ткани. Общий анализ крови свидетельствовал о вирусном заболевании, а воспалительные белки и специфические лабораторные показатели не изменились. Пульсоксиметр на протяжении всего заболевания показывал хорошее насыщение крови кислородом — 95–97%.
— Поскольку вы сами работаете в лаборатории, то имели возможность секвенировать свой вирус. Что это дало?
— Во мне просто сработал дух научного любопытства, но ни к каким открытиям это не привело.
Вирус, которым я инфицировался, ничем не отличался от основного циркулирующего штамма, который на территории России присутствует последние полгода.
Ни у меня, ни, скорее всего, у моей жены, которая тоже была вакцинирована и тоже переболела, не было тех мутантных вариантов, которые сейчас привлекают к себе внимание.
— Индийский, так называемый дельта-вирус?
— Да, он, по-видимому, получает распространение на территории России, и можно предположить, что взрывной рост заболеваемости связан с ним.
Дельта-вариант более трансмиссивный — если год назад один инфицированный передавал ковид 2–2,5 новым людям, то после появления британского альфа-варианта в Англии этот показатель стал 4–5, а сейчас один инфицированный дельтой может заразить ковидом 5–8 человек.
Инкубационный период тоже сокращается — несколько поколений вируса успевают распространиться между контактными за 10 дней. Частота госпитализаций при дельте тоже увеличивается, как это показывает опыт Великобритании.
— И вы предположили у себя тот самый более «вредный» штамм, против которого вакцина оказалась менее эффективна?
— Привившись, мы, конечно, ожидаем, что достаточно защищены хотя бы от тех штаммов, которые в процессе эволюции и приобретения новых мутаций не сильно удалились от первоначального варианта вируса.
Ведь при производстве вакцин использовались те данные об S-белке, которые были получены в самом начале пандемии, и, соответственно, чем дальше мы удаляемся от этого периода, тем больше волнений насчет эффективности вакцин.
Сегодня появление вариантов альфа, бета, гамма и дельта (индийского штамма) демонстрирует возрастающую возможность вируса частично уходить от антител. Мне было просто любопытно, что же все-таки пробило оборону. Тем более что титр общих антител у меня был достаточно высокий.
— И какой же вывод?
— Самый простой: что все-таки можно заболеть, будучи вакцинированным, и не только после встречи с каким-то новым штаммом.
«Заболел после прививки, но поправился за неделю»
— Зачем вакцинироваться, если даже при высоком уровне антител все равно заболеешь?
— Да, так сейчас многие говорят. Мы более эмоционально реагируем на реальное событие, чем на абстрактные цифры, которые трудно применить к себе.
Например, клинические исследования показали, что эффективность вакцины составляет 97%. Это значит, что есть 3% вероятность заболеть. Но как это соотнести с собой? Практически никак. То есть мы просто воспринимаем эту информацию на эмоциональном уровне: «О, 97% — это очень много».
— Кстати, 97% — это действительно много! У «Спутника» все же меньше.
— Конечно, эффективность потом по факту становится меньше.
Во-первых, клинические исследования предполагают определенную подборку людей, во-вторых, сам период проведения первой и особенно второй фазы клинических исследований выпал на период, когда вирус еще не был на подъеме и не существовало других штаммов. Если бы клиническое исследование проводилось сейчас, то вероятность вакцинированного человека заболеть резко бы возросла.
В качестве примера можно привести еще прошлогодние данные по эффективности китайской вакцины «Синовак».
Одна и та же вакцина при использовании ее в Турции, на Филиппинах, в Малайзии и потом в Бразилии показала разную эффективность.
Самая низкая была в Бразилии, около 55%, потому что там ее испытывали среди медицинских работников в ковидных больницах. Эти люди получают максимум вирусной нагрузки, и, соответственно, показатели эффективности падают.
— Да, и все говорят: «Не будем прививаться, раз показатели эффективности падают, привитые болеют, и тяжело». Все отговорки хороши.
— Если люди готовы воспринимать информацию, опираясь на сообщения об отдельных случаях, то уж давайте будем последовательны и скажем: «Да, этот человек заболел после прививки, но он справился всего за неделю и без тяжелых последствий».
И второй аргумент: давайте все же попробуем опираться на большие объемы данных тоже. Центр по контролю и профилактике заболеваний США опубликовал данные по частоте заболевания на конец апреля, когда в стране было привито более 101 млн человек. Среди них зарегистрировано порядка 10 тысяч (10 260, если не ошибаюсь) случаев инфицирования ковидом.
Эти случаи четко разбили на бессимптомные и симптомные. Около 900 человек из этих 10 260 были госпитализированы (не все по причине ковида, иногда по другим поводам, но они тоже попали в статистику). Летальных исходов в итоге было зарегистрировано 160, порядка 140 человек скончалось от ковида. При этом возраст всех умерших — старше 60–70 лет.
— И о чем все это нам говорит?
— Что какая-то часть пациентов, получивших полный курс вакцины, может заболеть, попасть в больницу и даже умереть. Но нужно сопоставлять эти данные с другими, показывающими, что происходит в этот же период времени, в этой же стране, в этой же популяции с теми, кто не привит. И мы увидим, что среди непривитых показатели заболеваемости, госпитализаций и смертности в десятки раз выше.
— В последнее время рассказывают анекдот про человека, который собирается пройти по мосту над рекой, кишащей крокодилами, и спрашивает, какова вероятность, что мост под ним не провалится. Ему отвечают: «97 процентов».
Он говорит: «Нет, я тогда лучше вплавь». Это какое-то новое когнитивное искажение: люди узнают о редчайших случаях серьезных осложнений и отказываются прививаться. Они забывают, что осложнения от ковида куда более реалистичны.
— Да, мне это тоже очень сложно объяснить.
Я часто привожу параллель между вакциной и ремнем безопасности.
Мы пристегиваемся, чтобы снизить риск тяжелого исхода в случае ДТП, потому что верим статистике, которая говорит нам — те, кто были пристегнуты, выжили, а те, кто не были, погибли.
С вакцинацией то же самое. Но, видимо, сказывается страх перед медицинской манипуляцией, когда человеку вводят какое-то непонятное для него вещество.
На мой взгляд, единственный важный вывод из всей этой истории — давать людям как можно больше информации, на основании которой они бы понимали, что происходит и каковы риски.
Без манипулирования и без запугивания. Когда информации недостаточно — это тоже некая дезинформация.
С другой стороны, мы уже настолько привыкли к статистике, которая отличается на единицу случаев заболевания на протяжении нескольких месяцев, что это для нас становится рутиной. Ну да, умирают каждый день в какой-нибудь области 12–13 человек. Даже в СМИ уже про это не пишут. Это стало неотъемлемой частью нашей жизни и перестало большинством людей восприниматься как угроза.
— Если привитый человек все же заболел, он так же распространяет вирус, как непривитый?
— По данным исследований, общая позиция такова — люди, инфицированные в период после вакцинации, в меньшей степени выступают в роли переносчиков инфекции, если они бессимптомны.
Если в ресторане, например, собрались люди, которые провакцинированы, и среди них окажется человек, который имеет на своих слизистых коронавирус, то риск заразить соседей кратно отличается от ситуации, когда вакцинированный человек окажется в среде невакцинированных, среди которых тоже будут заболевшие.
При появлении симптомов заболевания вакцинированный так же опасен для окружающих, как и без вакцинации. Поэтому рекомендуется в общественных местах тоже использовать маски — особенно там, где сегодня наблюдается высокий уровень распространения инфекции. А при появлении первых симптомов заболевания рекомендуется самоизоляция.
Коронавирусом теперь болеют и дети
— Почему у нас начался такой подъем? В прошлом году летом как раз был спад.
— Тут трудно сравнивать, в прошлом году эпидемия в нашей стране только набирала обороты, причем везде по-разному. В Москве и в Санкт-Петербурге первая волна пришлась на апрель и первую половину мая, а затем, действительно, пошла на спад.
Но в целом по стране было иначе. У нас в Екатеринбурге, да и в других регионах, весной еще не было высокой заболеваемости, но поскольку мы ориентируемся на то, что происходит в столице, все сели в жесткий локдаун.
А потом в Москве его стали смягчать, ну и, соответственно, в субъектах тоже. И тут-то как раз волна докатилась до нас.
В Свердловской области в прошлом году первая волна, сильно сказавшаяся на системе здравоохранения, пришлась как раз на июнь–июль.
На южные курорты ковид пришел еще позже. Пока люди до них доехали, принесли инфекцию, перемешались, пик еще сместился по времени.
Но сейчас ситуация другая. Коронавирус распространился повсюду. И дальше в каждом субъекте федерации ситуация развивается в непрямой связи с тем, что происходит в Москве или в Санкт-Петербурге. Здесь несколько факторов играют роль.
— То, что все расслабились?
— Да, но так было и в других странах. Сначала шло снижение заболеваемости, а потом новый лавинообразный подъем в связи с появлением новых штаммов. Это мы видели в Великобритании, потом увидели в Индии, в Бразилии.
Мы тоже находились на этой фазе в конце зимы и весной. Снижение заболеваемости и госпитализаций создало ощущение, что у нас все относительно благополучно, мы близки к формированию коллективного иммунитета. Плюс были первые радужные ожидания от старта массовой вакцинации. Все это вместе породило ощущение, что все позади. Но вирус никуда не делся.
— Более того, стали болеть молодые, которые раньше не болели.
— В 2020-м сложилось ошибочное представление, что дети практически не болеют или болеют легко. Была информация о случаях мультисистемного воспаления у детей, но это все же большая редкость.
Но, когда стали появляться новые варианты коронавируса, резко изменилась возрастная структура заболевших. Уже в декабре прошлого года отчеты по Великобритании демонстрировали рост числа заболевших среди школьников. Потом это отмечалось почти во всех странах, которые проходили третью волну.
Беспокойство было связано не просто с тем, что возросло количество детей школьного возраста, но и с тем, что они госпитализируются.
Чем больше народу болеет тяжело, тем больше наблюдается летальных случаев. Есть данные, что с появлением дельта-варианта в Великобритании произошел существенный рост заболеваемости именно среди школьников и людей до 30 лет.
— И при этом они не привиты.
— Да, это ровно та когорта, которая почти не защищена вакцинами, потому что во всех странах приоритет был у людей старшего возраста.
Потом появились работы, в которых сопоставлялся уровень вирусной концентрации у детей и у взрослых, и выраженность симптомов. На сегодняшний день известно, что дети в случае инфицирования имеют точно такую же концентрацию вируса в организме, как и взрослые. Это означает, что они — активные участники распространения коронавируса.
И третий любопытный факт связан с тем, что клиническая картина у детей более размыта, чем у взрослых. То есть если сопоставлять количество клинических симптомов, то у детей их может быть 3–4, а у взрослых — 7–10.
Иными словами, у детей это похоже на банальную простуду: заложенность носа, покашливание, боль в горле.
— Может быть, вирус в силу большого распространения утрачивает свои болезнетворные качества?
— Увы, нет. Анализ случаев заболевания, связанных с инфицированием дельта-вариантом в Великобритании, демонстрирует, что госпитализация при инфицировании увеличилась в 2,6 раза. Нельзя сказать, что вирус «выродился» в обычное ОРЗ и стал безобиден. Вовсе нет! Он стал и быстрее передаваться, и приводить к более частым госпитализациям.
— Вы писали, что начинать лечиться нужно как можно раньше. Но эффективных препаратов как не было, так и нет. Разве что-то изменилось?
— Конечно, клинические рекомендации в разных странах (не только в нашей) — это не тот уровень доказательности, который хотелось бы увидеть. Но ковид всех нас поставил в ситуацию, когда мы должны действовать, не имея надежных данных.
На мой взгляд, все-таки надо себе давать дополнительный шанс. Мы знаем, что вирус, попадая в организм, начинает активно размножаться: сначала в месте первоначального проникновения, а потом захватывая другие органы и ткани. И, конечно, очень хотелось бы ему помешать. Если есть малейший шанс это сделать, то им надо воспользоваться, но обязательно под наблюдением врача.
Новости | Unim — лаборатория гистологии и иммуногистохимии
Главный врач патоморфологической лаборатории UNIM Александр Журавлев ответил на вопросы о профессии патоморфолога, учебе и работе в цифровой лаборатории.
- -Саша, расскажи пожалуйста, как ты решил пойти учиться на врача?
- -Родители отправили меня поступать в медицинский и я поступил.
- -Твои родители тоже врачи?
- -Нет
- -Почему выбрал эту специальность «патологическая анатомия»?
-Мне нравилась патанатомия. Вот, например, гистологию я сдал на пятерку.
-Имеет ли смысл разделение специальности на патанатомию и патоморфологию? За границей, насколько я знаю, это разделение существует.
-Да, имеет смысл. Невозможно хорошо знать все. Даже в такой области, как онкоморфология есть разделение на узкие специализации. Врач не может знать одинаково хорошо все: и опухоли молочной железы, и костные патологии, и мочевой пузырь.
-А почему врач не может знать все? Что мешает патоморфологу разбираться во всех нозологиях?
-Мешает время. Мы занимаемся патанатомией в возрасте с 25 до 75 лет, если доживем. Нельзя выучить за 50 лет подобные массивы данных. Таких людей единицы на планете.
- -Какую узкую специализацию ты выбрал?
- -Я пока не выбрал )
- -Что самое сложное в работе патоморфолога ?
— Самое сложное то, с чем очень редко встречаешься в работе. Потому что из головы стираются образы тех случаев, которые ты видишь редко.
— Пригодились ли тебе в работе знания, полученные в институте? Или ты пользуешься в основном тем, чему научился сам?
-Какие -то общие моменты полезны. Нам дали общие знания. Но пригодилось в моей практике порядка 5 % знаний из университета.
-Тебе не кажется, что ты выбрал патанатомию, потому что это одно из самых наукоемких направлений медицины?
— Да, отчасти. Но мне кажется, что сейчас к патологам предвзято относятся в клинической среде. Потому что многие патологи не могут ответить на вопросы клиницистов. Мы не успеваем узнать все, а объемы медицинских знаний растут очень быстро.
-Что помогло бы профессии патологоантома повысить свой статус и качество работы?
-Молодых людей нужно заинтересовать на этапе ординатуры. Я знаю совсем малое количество людей, желающих работать патологоанатом. Пока мы получаем образование по старой системе, патологам нужно готовиться к тому, что работа в основном будет в секционной. И это отпугивает.
Поэтому нужно отделять патоморфологов изначально! Я узнал о том, что патологанатом занимается чем-то кроме вскрытий только на третьем курсе, когда начал работать санитаром в патологоанатомическом бюро. Чтобы люди шли на эту специальность, их нужно чем-то заинтересовать. Мне очень повезло встретить реально увлеченного человека, своего руководителя в Питерском онкоцентре.
Она оказалась фанатом профессии. Только когда я познакомился с ней, я понял, что патанатомия может быть реально интересной. Я осознал, какое огромное количество патологий существует и, конечно, мне захотелось узнать как можно больше. Заинтересованность — первое, что может помочь в любой профессии. Грамотный учитель, пример профессионала перед глазами нужны обязательно.
А многие преподаватели в университетах отдалены от практической деятельности и преподают сухую и неинтересную, а зачастую и устаревшую, теорию.
-Как ты узнал о UNIM?
-Я узнал о UNIM несколько лет назад, когда компания разыгрывала микроскоп среди патоморфологов. Кстати, его выиграла мой руководитель. И чуть более года назад я увидел вакансию на сайте общества патологоанатомов.
-Почему ты пошел работать в UNIM?
-У меня был интерес к организации отделения. Поэтому я написал письмо и отправил свое резюме. В тот момент я жил и работал в Петербурге. Мы начали общаться. Я приехал на встречу в Москву. Увидел, что тут работают адекватные увлеченные люди, занимаются действительно интересным делом. Собственно единственные в своем роде в России, с большими планами — все это и привлекло.
-А то, что компания делает ставку на цифровую патологию. Что это для тебя?
-Это замечательно. Пока врачи сами не поработают в этой системе, они не смогут оценить всех ее достоинств. Например, вчера я ехал в метро. Включил планшет, зашел в Digital Pathology, просмотрел несколько случаев, подготовился к рабочему дню. Смог задать вопросы коллегам в чате. Я считаю, что за этим будущее.
Еще несколько лет и многие клиники будут работать именно так! Очень хочется продвинуть эту технологию работы и на восток России. Там пациенты вообще не могут получить консультацию патоморфолога. Цифровая патология – это потенциал для развития патанатомии как профессии. Поэтому я надеюсь, что мы в России придем к тому, что врач-патолог сможет иметь частную практику.
И тогда цифровая патология будет маркетплейсом для работы патологов.
-А тот аспект, что заключения ЮНИМ коллегиальны. Излишество это? Или дополнительный фактор спокойствия?
-Увы, патологи любого уровня иногда допускают ошибки. Правило, которое я усвоил еще в начале карьеры: в патанатомии любое второе мнение – это мнение, которое стоит рассмотреть. Особенно, если случай сложный. В этом есть минус для скорости диагностики. Но точность всегда важнее! Скорость реально важна в редких случаях. В основном важна точность. Два или три мнения – это хорошо!
-Что позволяет ЮНИМ придерживаться сжатых сроков? Как возможно поставить диагноз за 72 часа? Иногда говорят что это невозможно.
-Мы сканируем все препараты. И это позволяет патологу работать в любое время. В любое удобное тебе время, например, ночью можно зайти в компьютер или планшет и просматривать случаи.
Я работаю над случаями и в свободное время. Не трачу его на чтение детективов и прочее. Я еду на работу — уже заказал ИГХ (иммуногистохимическое исследование). К 10-11 оно уже готово.
Это пример того, как технологии позволяют ускорять процесс.
— Ты не раз был на стажировках за границей. Какие отличия в подходах к патоморфологической диагностике у нас и, например, Японии?
— Первое — узкая специализация. Человеку, который всю жизнь диагностирует опухоли мягких тканей, проще и быстрее поставить диагноз саркомы. На западе также у врачей есть узкая специализация. Второе — обязательное наличие большого количества врачей в лаборатории.
У нас в России очень мало врачей-патологов в отделениях. Для сравнения в Японии в лаборатории трудятся 15 патологов и 7 резидентов. Третий момент – обязательная быстрая надежная связь с клиницистом, например, в виде внутреннего телефона или общебольничного чата.
-Что позволяет патоморфологии разных стран развиваться в одном ключе? Или она развивается в разных направлениях?
-Одну страну я знаю, где патоморфология развивалась своим путем. Этой страны больше нет. Вообще вся наука в мире развивается параллельно и совместно благодаря английскому языку.
— Книги, инстаграм, у патологов на английском?
«Мистер коронавирус»: вдохновителя лаборатории в Ухане обвинили в запугивании коллег — МК
- Доктор Питер Дашак обвиняется в том, что он организовал закулисную кампанию запугивания – чтобы гарантировать, что вину за COVID-19 не возложат на китайскую лабораторию, с которой он тесно сотрудничал.
- Как пишет Daily Mail, специалиста с мировым именем заподозрили в том, что он год с лишним назад не только убедил два десятка других ученых подписать составленное им письмо в медицинский журнал The Lancet, но и заставил большинство экспертов отказаться даже от предположения о рукотворности коронавируса и его утечке из Уханьского института вирусологии.
- Бывший высокопоставленный сотрудник администрации Билла Клинтона Джейми Метцль, который сейчас входит в консультативный комитет ВОЗ по редактированию генома человека, назвал опубликованное в прошлом году письмо в The Lancet «научной пропагандой» и «худшей формой бандитизма и запугивания».
Британско-американский ученый Питер Дашак руководит научной некоммерческой организацией EcoHealth Alliance, которая в прошлом направила сотни тысяч долларов в лабораторию в китайском Ухане. В исследованиях коронавируса доктор Дашак тесно сотрудничал с работающей в уханьской лаборатории китайской ученой-вирусологом Ши Чжэнли (более известна как «Женщина-летучая мышь») и распределял на исследование деньги в том числе Фонда Билла и Мелинды Гейтс.
Собравшая тысячи образцов от живущих в пещерах летучих мышей 57-летняя китаянка Ши Чжэнли в своей сфере имеет репутацию первопроходца: она доказала, что подковоносые летучие мыши связаны с вирусом атипичной пневмонии, приведшей к смерти почти 800 человек в 2002 году.
Выходец из Великобритании Дашак вместе с его женой Джанет Коттингем в конце 1990-х переехал в Атланту, где он работал с Национальным центром инфекционных заболеваний. Позже он перебрался в Нью-Йорк, работал в комитетах Национальной академии наук и Министерства внутренних дел. Теперь он гражданин США.
Американское правительство выделило возглавляемой им организации EcoHealth миллионы долларов в виде грантов, часть из которых он на законных основаниях передал Уханьскому институту вирусологии, чтобы они могли вместе работать над изучением коронавирусов.
В апреле прошлого года, сославшись на наличие связи коронавируса с лабораторией в Ухане, президент США Дональд Трамп приказал Национальному институту здравоохранения отменить пятилетний грант в размере 3,7 млн долларов на проводимые EcoHealth Alliance исследования вируса летучих мышей. Но около 70% годового бюджета группы в 12 млн долларов по-прежнему поступает от правительства США, утверждает доктор Дашак.
Питер Дашак — один из ведущих мировых экспертов по экологии болезней. С 2005 года он стал соавтором двух десятков исследований по коронавирусам летучих мышей. По его оценкам, в мире около 1 млн человек в год заражаются вирусами летучих мышей – и это число растет по мере того, как люди все активнее вторгаются в места их обитания.
Он неоднократно предупреждал о приближении пандемии. В частности, говорил об этом в программе «60 минут» на канале CBS в 2003 году, а потом на встрече ВОЗ в 2018 году. Повторил свои утверждения он и в статье в начале прошлого года в издании New York Times, когда COVID-19 уже начал распространяться по всему миру.
Дашак предупреждал, что вирус «болезни X» будет распространяться тихо и быстро, и его можно будет спутать с другими болезнями. По словам эксперта, это приведет к разорению нескольких стран и «помешает сдерживанию» заболевания. Предсказания ученого сбылись, но теперь он подвергается мощной критике за то, что защищал идею о том, что COVID-19 не мог возникнуть в лаборатории Уханя.
Дашак стал одним из 26 экспертов, которые подписали письмо, опубликованное 19 февраля 2020 года.
Ставшая достоянием гласности его электронная переписка показывает, что он даже не хотел подписывать письмо сам, хотя в конце концов все-таки поставил свою подпись. По его словам, идея должна исходить от «сообщества, поддерживающего наших коллег».
В том письме высказывалась похвала в адрес китайцев, «которые продолжают спасать жизни и защищать здоровье людей во время вспышки коронавируса».
Далее в письме говорилось: «Мы вместе решительно осуждаем теории заговора, предполагающие, что COVID-19 не имеет естественного происхождения. Теории заговора только порождают страх, слухи и предубеждения, которые ставят под угрозу наше глобальное сотрудничество в борьбе с вирусом».
Это послание оказалось настолько влиятельным, что фактически положило конец спорам о происхождении COVID-19, отмечает Daily Mail. После его публикации все предположения о том, что коронавирус нового типа мог иметь лабораторное происхождение, были отвергнуты.
Возможно, ситуацию усугубил тогдашний президент США Трамп, заявивший, что будто бы видел секретные документы, свидетельствующие о том, что вирус появился из лаборатории в Ухане. Затем глава Белого дома сообщил журналистам, что не может сказать им, что это за документы.
Отсутствие видимых доказательств заставило американское правительство уклониться от предположения, что вирус зародился в лаборатории.
Бывший директор Центров по контролю за заболеваниями (CDC) Роберт Редфилд рассказал Vanity Fair, что подвергался угрозам после того, как он выдвинул теорию о том, что вирус мог быть создан руками человека: «Мне угрожали и подвергали остракизму, потому что я выдвинул другую гипотезу. Я ожидал этого от политиков. Но не ожидал подобного от науки».
Как напоминает Daily Mail, несмотря на тесные связи Питера Дашака с уханьской лабораторией, Всемирная организация здравоохранения выбрала его в качестве одного из членов команды из 13 человек, которой было поручено найти причину пандемии, которая началась в Ухане.
По словам Джейми Метцля, это было «массовым и вопиющим» конфликтом интересов: «Как спонсор исследований в Уханьском институте вирусологии, Питер не должен был играть никакой роли в качестве члена независимого экспертного комитета».
Метцль назвал отчет ВОЗ о результатах исследования происхождения коронавируса «фатально ошибочным». «Они намеревались доказать одну гипотезу, а не исследовать их все», – написал он в Твиттере.
С мнением этого эксперта согласны и другие специалисты. Так, Ричард Эбрайт, молекулярный биолог и эксперт по биобезопасности из Университета Рутгерса, утверждает, что конфликты интересов однозначно лишают Дашака права участвовать в расследовании происхождения пандемии COVID-19.
Называющий расследовательскую миссию ВОЗ в Китае фарсом Эбрайт заявляет: «Ее члены были готовы – и, по крайней мере, в одном случае с энтузиазмом – участвовали в дезинформации.
Предварительно согласованное техническое задание на исследование ВОЗ даже не признавало возможности лабораторного происхождения вируса».
Джейми Метцль, который считает, что пандемия, скорее всего, берет свое начало в лаборатории (хотя и уверяет, что придерживается непредвзятого мнения), видит проблему в том, что Всемирная ассамблея здравоохранения, санкционировавшая отправку команды ВОЗ, ограничила расследование естественным «зоонозным» источником. Но, по его словам, Питера Дашака все равно не должно было быть в этой группе.
Интересно, что администрация Трампа даже не предлагала кандидатуру Дашака в команду экспертов ВОЗ. Она предложила три имени, но все они были отвергнуты. Во время своего назначения Дашак пообещал, что будет проводить расследование «непредвзято» и «не будет связан предвзятыми идеями», сообщает Wall Street Journal.
Но критики доктора Дашака напоминают о тесной связи между ним и китайской лабораторией. Гранты, финансируемые американскими налогоплательщиками, которые были выделены EcoHealth, в конечном итоге попали в лабораторию Уханя, поскольку две организации работали рука об руку над исследованиями.
Дашак был подрядчиком, финансировавшим лабораторию в Уханьском институте вирусологии, которая потенциально могла быть источником вируса, с субподрядами на сумму 200 миллионов долларов от Государственного департамента США и 7 миллионов долларов от Национальных институтов здравоохранения США, и он был сотрудником и соавтор исследовательских проектов в лаборатории, рассказывает Ричард Эбрайт. Отсюда вытекает следующее соображение: если бы было доказано, что вирус создан людьми и «просочился» из лаборатории в Ухане, возглавляемая Дашаком организация EcoHealth могла бы оказаться непосредственно причастной к вспышке COVID-19.
Доктор Дашак с самого начала отвергал идею об утечке коронавируса из лаборатории в Ухане, назвав это «теорией заговора». Во время поездки в Китай он хвалил руководителей лабораторий за то, что они не отвечали на утверждения о том, что COVID был создан человеческими руками: «Причина в том, что они не хотят питать эти конспирологические теорияи. Все они безосновательны».
Питер Дашак признал, что группа экспертов ВОЗ не обращалась к Ши Чжэнли с просьбой предоставить доступ к базе данных уханьской лаборатории, содержащей 22 тысяч образцов вирусов, которые были удалены из-за опасений взлома, сообщает Vanity Fair. Дашак назвал это решение «абсолютно разумным»: «Мы не просили предоставить эти данные. Как вы знаете, большая часть этой работы была проделана с EcoHealth Alliance. Мы в основном знаем, что находится в этих базах данных».
Теперь, когда связи доктора Дашака с лабораторией в Ухане становятся более ясными, возникает все больше вопросов о его влиянии на команду ВОЗ, работавшую в начале этого года в Китае в поисках возможных истоков коронавируса.
В последние недели теория утечки коронавируса из лаборатории получила широкое распространение – особенно после того, как американский президент Джо Байден призвал разведсообщество США еще раз взглянуть на эту версию в рамках широкомасштабного расследования происхождения пандемии и предоставить ему результаты в течение 90 дней.
Опубликованная в американских СМИ электронная переписка доктора Энтони Фаучи, главного медицинского советника Байдена, свидетельствует о том, что ведущие эксперты-вирусологи предупреждали, что COVID-19 может иметь искусственное происхождение.
При этом в одном из писем Питер Дашак в апреле 2020 года поблагодарил Фаучи за отказ от «рукотворной» теории возникновения коронавируса: «Я просто хотел выразить вам личную благодарность от имени наших сотрудников за то, что вы публично выступили и заявили, что научные данные подтверждают естественное происхождение COVID-19 в результате передачи от летучей мыши к человеку».
Сам доктор Дашак рассказывает, что столкнулся со множеством угроз, причем хейтеры не ограничиваются оскорблениями, но даже отправляют ему письма с подозрительными порошками.
В комментарии специализирующемуся на проблемах здравоохранения новостному ресурсу Kaiser Health News (KHN) ученый признал, что не может опровергнуть тот факт, что коронавирус возник в результате лабораторной утечки в Уханьском институте вирусологии, хотя и не верит в эту версию.
«Есть много причин сомневаться в открытости и прозрачности Китая по целому ряду вопросов, в том числе в том, что касается раннего сообщения о пандемии, – заявил ученый KHN. – Никогда нельзя однозначно сказать, что то, что нам говорит Китай, это верно».